Все интервью - один дикий вопль.
Как будто что-то разрывает интервьюируемого на куски.
Возможно - ощущение жуткого диссонанса между эстетическим чувством большого художника и каким-то полуживотным чувством безусловной национальной солидарности.
Ощущение, что передо мной странный гибрид ангела и крокодила. Человека не видать.